Джозеф стоял, как прикованный к месту, и смотрел ей вслед.

Только когда Порция скрылась из виду, на него нахлынуло ликование.

Он свободен!

Глава 20

Клодия вернулась в Линдси-Холл без Лиззи. К тому времени как маркиз Аттингсборо заглянул к себе в комнату, девочка разоспалась и вполне могла проспать всю ночь, если ее не тревожить. Леди Рейвенсберг предложила маркизу раскладную койку в гардеробной.

Однако он настоял на том, что проводит Клодию в Линдси-Холл в своем экипаже, так как остальные гости из соседнего поместья давно уехали. Виконтесса, Энн и Сюзанна охотно пообещали Джозефу присматривать за Лиззи во время его отсутствия.

Клодия уверяла, что прекрасно обойдется и без провожатых, но маркиз ничего не желал слышать. Как и Энн и Сюзанна, напомнившие, что уже вечер. Спустившись по лестнице в холл и выйдя на скрытое сумерками крыльцо, перед которым уже ждала карета, Клодия мысленно порадовалась тому, что не стала спорить и сопротивляться.

Провожать ее пришли виконт и виконтесса Рейвенсберг вместе с леди Редфилд.

– Мисс Мартин, мы надеемся, вы не станете принимать слишком близко к сердцу все, что услышали ранее от леди Саттон и мисс Хант, – сказала графиня. – Нам с мужем было очень приятно принимать и вас, и девочек из вашей школы, в том числе Лиззи Пикфорд. Мы считаем, что вы были вправе пройтись с другом детства, герцогом Маклитом, и вовсе не пренебрегли своими обязанностями: за Лиззи, мог присмотреть любой из нас. Мы все виноваты в том, что она заблудилась.

– Мисс Мартин ни в чем не виновата, – заявил маркиз Аттингсборо. – Отправляясь на прогулку, она видела, что с Лиззи играю я. У нее были все основания полагать, что я не брошу девочку на произвол судьбы.

Он помог Клодии сесть в экипаж и занял место рядом с ней.

– Мисс Мартин, – заговорила виконтесса, подойдя к коляске, – вы приедете завтра к нам на бал в честь годовщины?

Больше всего в эту минуту Клодии хотелось отклонить приглашение.

– Пожалуй, мне было бы лучше не появляться на этом балу… – нерешительно выговорила она.

– Если вы не приедете, – объяснила виконтесса, – кое-кто из наших гостей сочтет, что он вправе диктовать нам, кого и когда принимать в своем доме.

– Лорен совершенно права, мисс Мартин. Пожалуйста, приезжайте, – попросила графиня, и ее глаза лукаво блеснули. – Почему-то мне кажется, что смелости вам не занимать.

Виконт, на которого Клодия в растерянности перевела взгляд, подмигнул.

– Вы чрезвычайно любезны, – улыбнулась Клодия. – Хорошо, в таком случае я буду на балу.

Но на самом деле она мечтала вернуться в Линдси-Холл в полном одиночестве, собрать вещи и на рассвете покинуть поместье. Дверца захлопнулась, экипаж тронулся с места, и Клодия вспомнила, каким было ее предыдущее расставание с Линдси-Холлом. Как бы ей хотелось повторить его!

Внезапно карета показалась ей слишком тесной для двоих, хотя была знакомой – той же самой, в которой маркиз спасался от дождя по дороге из Бата, а сама Клодия вдруг остро ощутила, что рядом с ней мужчина. Это ощущение посетило ее и сейчас, но по сравнению с предыдущим разом многократно усилилось.

Ей вспомнилось все, что невероятным образом оказалось почти забытым в суматохе последних нескольких часов. Сидя на койке в лесной хижине, маркиз обратился к ней, беззвучно шевеля губами. Но Клодия прекрасно поняла его.

«Я люблю тебя», – сказал он.

То, что начиналось как головная боль, может закончиться разбитым сердцем. И этот исход можно считать одним из наилучших. Сердечной раны не избежать. В сущности, она уже нанесена.

– Мисс Хант разорвала нашу помолвку, – произнес маркиз, когда колеса кареты загрохотали по мосту в итальянском стиле.

Порой даже самое краткое предложение трудно воспринять сразу. Клодии показалось, что она слышит слова по отдельности, понадобилось несколько минут, чтобы собрать их воедино и понять, что имеет в виду маркиз.

– Окончательно? – спросила она.

– Она сказала, что не представляет, что может заставить ее передумать.

– Потому что у вас внебрачный ребенок?

– Скорее всего не по этой причине. Ей нет дела до моих любовниц и детей, сколько бы их ни было. Напротив, она заранее ожидала, что я заведу и тех, и других, как поступают все мужчины. Все дело в том, что я нарушил одно из непреложных правил светского общества – признал, что связан с Лиззи родственными узами, и тем самым оскорбил мисс Хант. Я наотрез отказался увезти Лиззи из Элвесли сегодня же и из Линдси-Холла завтра – и впредь никогда не упоминать ее имени. Услышав это, мисс Хант сообщила, что не может стать моей женой.

– Возможно, она успокоится и передумает, – предположила Клодия.

– Может быть, – кивнул он.

Оба немного помолчали.

– Что же дальше? – заговорила Клодия. – Что будет с Лиззи? Мы с Элинор считаем, что она не лишена способностей и желания учиться, а также умения приспосабливаться к жизни на новом месте. Дать ей образование – нелегкая, но увлекательная задача. Однако я не уверена, что Лиззи захочет учиться в Бате, хотя и девочки, и игры с ними ей пришлись по душе.

– С тех пор как умерла Соня, мне хотелось лишь одного – увезти Лиззи в Уиллоугрин, мое глостерширское поместье. Эта цель всегда казалась мне недосягаемой, но теперь, возможно мечта сбудется. В конце концов, моя тайна раскрыта, но мне абсолютно все равно, что подумает обо мне высший свет. А высший свет не всегда бывает настолько жесток, как мы привыкли считать. Сын Энн живет вместе с ней и Сиднемом Батлером в Элвесли. Мальчик родился вне брака, за девять лет до их знакомства… впрочем, их история вам известна. Дэвида Джуэлла встретили в поместье так же радушно, как остальных детей.

– Мне кажется, Уиллоугрин с его природой и свежим воздухом станет идеальным домом для Лиззи.

Клодию охватило смутное желание, дать которому название она не смогла бы, даже если бы позволила мыслям задержаться на нем.

– А как вы поступите с ее учебой? – спросила она.

– Я попробовал бы нанять компаньонку и гувернантку, – ответил маркиз. – И постарался бы сам проводить с Лиззи как можно больше времени. Рассказывал бы ей о природе, растениях и животных, Англии, истории. Нанял бы того, кто научит ее играть на фортепиано, скрипке или флейте. Возможно, через год-другой Лиззи уже была бы готова к школе лучше, чем сейчас. А я мог бы уделять ей больше времени, чем в Лондоне. Забыть о праздности, заняться делом – возможно, даже вам будет не в чем меня упрекнуть.

Она повернулась к нему. Карета только что приблизилась к концу аллеи и воротам. Косые лучи заходящего солнца упали на лицо маркиза. Клодия обратила внимание, что его слова о будущем – скорее предположения, чем решения: похоже, он до сих пор не верил в свою свободу.

– Да, может быть, – согласилась она. Джозеф медленно расплылся в улыбке.

– Но если уж на то пошло, я давно решила взять обратно свои упреки, – продолжала она. – Вы проводили в Лондоне столько времени не ради развлечения, а во имя любви. Более благородного мотива не существует. А теперь вы публично признали свою дочь. Я одобряю этот поступок.

– Вот теперь вы опять похожи на ту чопорную учительницу, с которой я познакомился в Бате.

– Я и есть учительница, – напомнила она, складывая руки на коленях.

– Не вы ли совсем недавно объяснили моей дочери, что человек – не ярлык, который на него наклеен?

– Я веду насыщенную, полную событий жизнь, лорд Аттингсборо, – растолковала она. – Я сама этого добилась и теперь счастлива. Но моя обычная жизнь разительно отличается от событий последних нескольких недель. И я не могу дождаться, когда вернусь в привычную обстановку.

Она отвернулась и засмотрелась в окно.

– Простите за то, что я привнес в вашу жизнь столько волнений, Клодия.

– Вы не привнесли бы в нее ничего, если бы я не позволила.

После этого они снова погрузились в молчание – напряженное, но, как ни странно, товарищеское. И чувственное. Клодия не могла не сознавать этого. Но ни похоть, ни жажда очутиться в объятиях и зайти дальше, чем следовало бы, были ни при чем. Уютный оттенок атмосфере придавала любовь, но эта любовь могла стать несчастной. Если мисс Хант передумает.